3 декабря — Международный день инвалидов, день, направленный на привлечение внимания общества к проблемам лиц с ограниченными возможностями здоровья, защиту их достоинства, прав и благополучия. Как исполняются нормы Конституции и специальные законы этой категории лиц, с какими проблемами и вызовами они сталкиваются в современном обществе, в интервью K-News рассказал народный избранник Дастан Бекешев (Ар-Намыс).
Как исполняются в стране законы в отношении лиц с ограниченными возможностями здоровья?
Законы у нас плохо работают. Я бы пожелал лицам с ограниченными возможностями здоровья не ждать чего-то, а самим двигаться, ведь движение — это жизнь, и доказывать, что они могут чего-то достичь. На этот счет есть и пословица: «Под лежачий камень вода не течет». Есть, конечно, люди с инвалидностью, которые не могут даже выйти из дома. Но все равно не нужно падать духом. Именно сильный духом человек может состояться в жизни.
На Ваш взгляд, есть ли какие-либо изменения, улучшения качества жизни ЛОВЗ?
Пособия растут, периодически повышается пенсия по инвалидности, чем может правительство похвастаться. Но, если в общем посмотреть, эти пенсии и пособия не улучшают жизнь, ведь есть и другие проблемы в образовании, здравоохранении, в доступе к суду и другим государственным органам, проблемы трудоустройства, семейные проблемы в конце концов. К примеру, если лицо с инвалидностью захотело жениться или выйти замуж за здорового человека, необходимо в рамках планирования семьи выяснить, не будет ли от их брака еще одного потенциального инвалида. В этой части опять же проблемы, потому что здравоохранение не может этого сделать. Это не обязательная норма, но по идее нужно выяснить. Большая часть людей, имеющих инвалидность, однозначно думает об этом. Ведь эту вещь никогда врагу не пожелаешь, не то, что своим детям. Вы представляете, какое горе в семье, когда рождается ребенок с инвалидностью. Естественно ты будешь его любить, но родитель чувствует свою вину перед ребенком и когда планируют семью, обязательно эти вопросы поднимаются.
Есть много вопросов, которые просто невозможно вынести в публичный доступ. Скажем, есть девушки, имеющие детский церебральный паралич, которые также как и все хотят быть мамами. Но у них нет элементарной возможности чувствовать себя комфортно в роддоме, абсолютно не созданы условия, элементарно в туалет сходить. Общественные туалеты не то, что для инвалидов, для здоровых людей не приспособлены. Эти вещи в публику трудно вынести, никто не признается, что есть такие проблемы. Поэтому говорят о пандусах. Очень много проблем скрывается, с которыми ежедневно сталкиваешься, которые могут тебя мучить. А в других странах государство в этих вопросах пытается помочь, если не полностью, то где-то создавать условия.
В парламенте поднималась законодательная инициатива разрешить лицам с инвалидностью усыновлять детей. Как вы относитесь к этой идее?
Я считаю, это нормальная инициатива. Представьте меня, в принципе мое финансовое положение позволяет усыновить ребенка. Если завтра будет такое желание, почему закон мне должен это запрещать? У меня есть дочка, почему я не могу воспитать еще одного ребенка, если возможности позволяют.
ЛОВЗ называют людьми с неограниченными возможностями. Их дух крепче, чем здоровых людей, мотивация к жизни сильнее. Вы согласны с этим мнением?
Человек с инвалидностью такой же человек, только имеющий проблемы со здоровьем. Среди них есть люди, которые что-то пытаются сами делать. У них действительно крепкий дух, потому что они идут против барьеров, им нужно бороться с самими собой. Если не может встать, а ему хочется быть активным гражданином, ему нужно как-то залезть в троллейбус, поехать на учебу. Если его где-то пытаются унизить, оскорбить, ему плевать, он все равно идет, он не падает духом. А есть люди, которые спились и считают, что весь мир им должен, они ведут иждивенческий образ жизни и говорят, что их обязаны кормить, одевать, обувать.
Какой процент лиц с инвалидностью учится в университетах?
Небольшой процент, порою люди сами не желают получать высшее образование, а предпочитают профильное образование в профтехучилищах. Например, многие незрячие учатся на массажистов и потом работают, их это устраивает. А есть те, кто очень хочет пойти учиться в университет, но у них просто физически нет возможностей. Как вы представляете обучение глухого гражданина в университете? Конечно, всегда можно найти варианты. 1-3 человека находятся, которые пойдут против системы, но это очень сложно.
Дистанционная форма обучения, возможно, подошла бы людям с ограниченными возможностями?
Дистанционное обучение — хорошая вещь. Эта форма подходит для тех, кто не выходит из дома. Но, я считаю, в этом случае человек немного уходит от внешней среды. Я сам отказался бы учиться дистанционно, потому что нет интеграции, общения, и человек, получается, выкинут из общества. Если говорить о западной методике образования, то у них все сочетается – сходил в университет, а задание получил по интернету, и к инвалиду будут относиться как к равному, даже жестче спрашивать по учебе. Они постоянно видят людей с инвалидностью, и у них нет никакого шока.
А Вам было трудно, когда Вы учились в университете?
Так случилось, с божьей помощью, я очень хорошо сдружился с однокурсниками, добрые друзья встретились. Я не любил, если меня где-то оставят, сидеть и ждать. Мне помогали, не в плане того, что за меня учились, а помогали читать книги, лекции, пытались объяснять, как выглядит то или это. Бывало друзья, которые на год младше меня, со мной занимались у меня дома или у них до 3 часов ночи. Читая книги и озвучивая все это на диктофон, они сами решили поступить на юридический факультет. В то время компьютерные технологии были еще не так особо развиты, а позже я научился работать на компьютере и сейчас сам пишу законопроекты, работаю с «Токтомом». Когда появляется идея, я исследую ее, читаю в интернете, как это происходит в других странах.
Сейчас в специализированных школах внедряются компьютерные технологии?
Конечно, без компьютерных технологий было бы очень сложно. Это обязательно предусматривается. Единственно, что нет должного преподавания. В целом, это доступно. По крайней мере, сейчас в разы легче, чем в те годы. Но сейчас существует другая проблема — проблема с книгами. Учебники очень сильно устарели.
В адрес Министерства социального развития высказывалось много критики от представителей ЛОВЗ. Вы довольны их работой?
Они занимаются администрированием пособий, льгот, но должен быть комплекс мер, не только связанный с какими-то льготами, пособиями, акциями. Они тоже должны работать с инфраструктурой, мэриям советовать, где, что нужно сделать. Активной работы не наблюдал.
Среди лиц с ограниченными возможностями здоровья много активных, амбициозных людей, которые хотят пойти в политику?
Не так много, но есть. Сейчас активистов везде много, общество политизировалось, другой вопрос, что нет достаточной квалификации, а они рвутся в политику. Но я считаю, что в политике нужно быть квалифицированным, до парламента нужно иметь опыт госслужбы, в сфере бизнеса. Нужен багаж знаний, потому что, если придет в парламент, но не может писать законы, не знает бюджетного процесса, он может просто опозорить, глупые вещи какие-то сделать, может не защитить, где мог бы помочь. Я до парламента работал в налоговой службе, в Министерстве экономики.
В Жогорку Кенеше вы первый представитель ЛОВЗ, защищающий их интересы. Вам наверно хотелось бы, чтобы таких людей было больше в законодательной, исполнительной ветвях?
В конституционном законе о выборах президента и депутатов Жогорку Кенеша мы прописали норму, по которой в политических партиях должна соблюдаться квота для 2 лиц с ограниченными возможностями здоровья. Если закон не изменится, то каждая партия должна на следующих парламентских выборах выполнить эту квоту. Я считаю, что люди с инвалидностью должны идти в политику, ведь никто лучше них не понимает их проблемы и не поднимает их. За нас решают, говоря «вам лучше вот так», многие считают, что ЛОВЗ достаточно пособия получить «и сидеть, не дергаться». Или, допустим, когда я начинаю поднимать вопросы, связанные не с правами лиц с ограниченными возможностями здоровья, некоторые думают: «Чего он возмущается, сидел бы занимался инвалидами». Поверьте, я больше чем уверен, что у некоторых такое мнение есть, но если бы я только этим занимался, меня бы никто не уважал.
Когда Вы инициируете законопроекты, касающиеся лиц с инвалидностью, чувствуете поддержку коллег? Или такого понимания нет?
Когда как. Порою мне кажется, что многие люди не осознают, что потенциально у них могут возникнуть такие проблемы, ведь никто не может гарантировать, что они всегда будут здоровы. Если бы человек всегда об этом думал и понимал, была бы очень сильная поддержка.
У вас есть надежда, что когда-нибудь в стране будут созданы лучшие условия для лиц с инвалидностью – пандусы, доступный транспорт, инклюзивное образование в школах, качественные медицинские услуги?
Я хочу верить в это. Любой человек живет надеждой. Мне хочется верить, что мы к этому хотя бы приблизимся. Но как получится, никто знает.
